Неживенко, Н. С. Военные госпитали Азова /Н.С. Неживенко //Азов. – 2010. - №2(12). – С.10.

Давно уже говорят о расположении в нашем городе госпиталя во время войны. Прошли годы, десятилетия. В суете сует этот вопрос не находил своего разрешения то ли из-за кратковременности происходившего, то ли не придавали этому факту особого значения.

Ушли из жизни одни очевидцы, а у других стёрлись из памяти события более чем полувековой давности.

И только недавно ситуация прояснилась, а помогли в этом архивы военно-медицинского музея Министерства Обороны бывшего СССР, расположенного в Санкт-Петербурге по пер. Лазаретному, 2.

На запрос заведующей историческим отделом Азовского краеведческого музея Т.А. Федотовой в канун 50-летия Победы пришёл долгожданный и очень ценный ответ, в котором, в частности, подтверждается, что в войну в нашем городе располагались не один, а два военных госпиталя: до оккупации города Азова - эвакогоспиталь № 3207, который действовал с 1 апреля по 1 мая 1942 года и после освобождения города с10 марта 1943 года - полевой передвижной госпиталь № 4359.

Вместе с ответом присланы списки на 640 солдат, сержантов и офицеров Советской Армии, умерших от ран в госпитале № 4359. К сожалению, книги учёта умерших в эвакогоспитале № 3207 за 1942 год на хранение в архив не поступали.

Сразу оговорюсь: в списках умерших, полученных из архива за 1943-й год, фамилии жителей нашего города не значатся.

В этих важных, но скупых данных есть загадки: где именно располагались в разные годы госпитали? Кто из местных жителей, оставшихся в живых, работал в них? Где точно расположено место захоронения умерших от ран воинов в эвакогоспитале № 3207 до оккупации города?

Мне удалось разыскать одну из немногих свидетельниц событий того давнего времени и побеседовать с бывшей медсестрой хирургического отделения горбольницы Валентиной Григорьевной Мухановой, проживающей по Петровскому бульвару, 19, кв. 29.

Война для Вали Мининой и её сверстников из 7-го класса школы № 5 была полной неожиданностью, а вражеская оккупация помнится ей, как кошмарный сон: опустевшие улицы, наглухо закрытые ставни окон. Только изредка были слышны автоматные очереди рыскавших по дворам, по подвалам, курникам «новых хозяев города», охочих до всего, а в особенности до живности: кур, уток, свиней.

Строптивыхубивали на месте или пугали выстрелами. Правда, среди горожан были такие, которые уверовали в окончательную победу фашистов, флиртовали с ними, торговали телом и совестью, за подачки шли в услужение, по - рабски угодливо исполняли все прихоти оккупантов. Но всё же основная масса горожан, в том числе и подростки, верили в скорое освобождение от фашистской неволи.

Стремительное наступление наших войск в феврале 1943-го года заставило ретироваться не только немцев, но и их прислужников. В дни освобождения Азова после непрерывных боёв и бомбёжек в городе появилось много раненых. А так как госпитали не поспевали за передовыми частями, военным медикам приходилось организовывать временные пункты сбора раненых до прибытия госпиталей. Таким пунктом в городе стала школа № 1.

В застеленные соломой классы свозили и сносили раненных, контуженных, больных.

Из медиков Валентина Григорьевна запомнила местных врачей Анастасию Герасимовну Синютину, Михаила Ивановича Чумака и Анастасию Матвеевну Самсонову, которые первыми взвалили на свои плечи груз оказания помощи раненым. Они проводили первичную обработку ран, организовывали уход, питание, эвакуацию раненых в тыл. Старшей была А.Г. Синютина, майор медслужбы.

Раненых в госпиталь доставляли истощённых голодом и измученных беспрерывными жестокими боями, завшивевшими. В феврале того года раненые здесь переживали не лучшие времена: в голоде, в холоде, при недостатке перевязочных материалов. И всё это было за счёт благотворительного участия жителей Азова, которые к тому же по призыву А.Г. Синютиной пришли работать в госпиталь добровольцами, без пайка, без зарплаты.

Были в этом числе и Валина мама - Анна Леонтьевна Минина, и соседки – Елена Водолацкая и Меланья Ткаченко с дочерьми - подростками. Они организовали сбор кроватей, подушек, одеял у населения, продуктов питания.

Возьмут, бывало, самодельные санки, пустые мешки и пошли по дворам просить продукты для раненых. И как бы худо ни жили азовчане, никто в помощи раненым не отказывал, особенно в Молокановке. Сырой картофель, свеклу, лук, квашеную капусту, солёные огурцы, а то и солёную рыбу, куски сала, отрывая от себя и от детей, отдавали раненым.

Другие женщины стирали, вываривали завшивленное бельё, бинты, помогали раненым в уходе, перевязывали и, конечно же, хоронили умерших.

Был среди ухаживающих дядя Миша Бейсов, который с утра до вечера мотался по городу на санях или конных дрогах, подвозя к зданию школы новых раненых, солому, кровати, топливо.

Трудно было в марте 1943-го. Всю зиму скованный крепким морозом лёд выдерживал даже танки и другую тяжёлую технику, а с наступлением весны стал тонким, хрупким. Движение по нему было небезопасным не только для транспорта, но и для пехотинцев.

Подвезут, бывало, раненых к правому берегу в районе порта, - вспоминает Валентина Григорьевна, - а мы с подружкой-одноклассницей Надей Харченко на палатках, досках, лестницах, санках, рискуя собственной жизнью, перетаскивали их по одному, чтобы дядя Миша отвёз их в госпиталь. Никого на берегу не оставляли.

Минины тогда жили по ул. Свердлова, 13. Пришла к ним А. Г. Синютина и говорит: тяжелораненым нужно тепло и более тщательный уход. В школе они не выдержат.

Выход был найден. Один из домов на нашей улице пустовал, так как хозяйка, боясь возмездия за сотрудничество с врагом, отступила вместе с немцами. Его и приспособили под временное пристанище для больных с повреждениями костей и обширными ранами.

Привезли туда нужное количество кроватей, постелей, разместили в четырёх комнатах раненых, установили круглосуточное дежурство.

Дежурили девочки-подростки. Работы всем хватало. Надо было топить печь, мыть больных, кормить поить их, стирать бельё, окровавленные бинты.

Под контролем врача перевязывали раненых. Перевязочный материал выдавала А. Г. Синютина, чаще выпрашивали у соседей.

- Мы, девчонки, там дневали и ночевали. За каждой был закреплен определённый ранбольной. Всякое улучшение состояния здоровья подопечного было радостью, а эвакуация или выписка - вовсе праздником. Это была наша помощь фронту. И, конечно же, тем, кто выздоровел писали адресок на память.

Особенно любили читать письма раненым от их родных с освобожденной территории. Читали вслух, чтобы они лучше могли запомнить их содержание. Скольким раненым тогда помогали, не считали. Выходили почти всех, кроме одного молоденького лейтенанта, умершего от обильных ранений и газовой гангрены. Плакали тогда все навзрыд, не стеснялись слёз. Похоронил с помощью того же дяди Миши братской могиле на площади По6еды, как она теперь называется.

Многие оставшиеся в живых потом переписывались с нашими девушками и в послевоенный период. Их письма были проникнуты благодарностью за подаренную и жизнь. Так, например, с комбатом 320-й стрелковой дивизии Александром Григорьевичем Клименко из Северной Осетии до последнего времени поддерживалась связь, дружили семьями. Его фото помещено в музее боевой славы горвоенкомата. Его приглашали на юбилейные встречи освободителей Азова, - завершила свой рассказ Валентин Григорьевна.

Сама же она хоть и трудилась с ранних лет на чулочной фабрике в разных должностях, но тоска по медицине не покидала её. В 1964-году закончила двухгодичные курсы медсестёр при горкоме Общества Красного Креста и до ухода на пенсию работала медсестрой в хирургическом отделении Азовской горбольницы. Потом полностью посвятила себя воспитанию внуков.

Валентина Григорьевна вместе с автором этих строк надеются, что оставшиеся в живых свидетели тех далёких времён или дети ушедших из жизни свидетелей дополнят своими воспоминаниями рассказ пребывании в Азове госпиталей, заполнят нужными, ценными сведениями белые пятна в военной истории нашего города.

Следует, на мой взгляд, подумать и о возможности открытия к 50-летию Победы мемориальной доски на здании Азовской школы № 1, извещающей о расположении там военного госпиталя № 4359 с февраля по май 1943-го года.

ОТ ЖУРНАЛА «АЗОВ»: Материал Н.С. Неживенко бы опубликован в газете «Приазовье» 19 апреля 1995 года. Благодаря именно этой публикации мемориальная доска на здании Азовской школы № 1 была открыта.