Тертышник, А.П. Звезда Азова: воспоминания М.Д. Краснокутского о войне /А.П. Тертышник //Новая азовская газета. – 2005. – 8 июня. – С. 6.

— 16 июля 1942 года нас, семнадцатилетних азовчан, призвали в армию. То пешком, то в теплушках пришли в Прохладную. Две недели военной подготовки с деревянными макетами винтовок: «Бей! Коли! Руби!». И вперед: Грозный, Орджоникидзе, затем по Дарьяльскому ущелью до Крестового перевала. Вьюга. Холодно, а мы плохо одеты. Устали до изнеможения, да и высота давала о себе знать. Попадали и уснули.

Спустились в Грузию. Оказались в Сватении, в районе перевала Бичо. Зачислили нас в 242-ю горнострелковую дивизию. Распределили по полкам. Меня зачислили в артиллерийскую батарею. Началась учеба. В расчетах добились взаимозаменяемости. Меня определили артиллерийским разведчиком. Разведчики пошли на передовую.

Шли по узкой тропе: справа — Отвесная стена, слева — пропасть. Приказано смотреть только на тропу. Все выше и выше. Трудно дышать.

Передовая представляла собой разбросанные по морене камни, за которыми укрывались бойцы. Место для отдыха было оборудовано в расщелине, укрытое плащпалатками.

Через неделю мы изменились до неузнаваемости. Лица наши стали черными от холода и грязи, губы потрескались и кровоточили, глаза — слезятся, а тело горит от нестерпимого зуда.

Мы не можем умыться, потому что нет воды. Вокруг—жесткий колючий снег. Воду приносят в термосах, и мы храним ее как зеницу ока. Высота 2600 метров. Трудно дышать. По ночам нас мучают крепкие морозы, от которых! трещат камни и льды.

Так проходят минуты, часы и дни. Немцы от нас недалеко. Идет редкая перестрелка. Надо быть предельно осторожным. У немцев, как и у нас, в засадах дежурят снайперы.

Против нас стояла альпийская дивизия «Эдельвейс». Перед войной егеря этой дивизии были основательно подготовлены в Альпах, горах Норвегии, Югославии. Многие офицеры перёд войной хорошо изучили перевалы Кавказа. Приезжали как туристы-альпинисты.

Весь личный состав имел специальное обмундирование и снаряжение. Было предусмотрено все до мелочей.

С волнением следили за боями в Сталинграде. Мы понимали, что там решается наша судьба.

Когда Сталинград выстоял, немцы начали поспешно отходить. Мы пошли вперед. С боями. Особенно сильные бои были под Крымкой. Немцы сдерживали наше наступление, стараясь переправить вой войска с Таманского полуострова в Крым.

Ожесточенные бои шли и в воздухе В 1943 году наша авиация завоевывала господство в воздухе. С боями освобождали станицы Абинскую, Ахтырскую, Холмсую, Варениковскую и вышли к Тамани.

В Тамани меня вызвал генерал-лейтенант Лучинский:

— Артиллерийских разведчиков, товарищ ефрейтор, мы можем подобрать без труда, а талантливых музыкантов — единицы, идите в ансамбль. Солдатам, как воздух, нужна музыка и песни.

Перед войной я учился в музыкальной школе и хорошо играл баяне.

Приказ есть приказ. В ансамбль я пробыл два дня и затосковал: что скажут обо мне мои товарищи на батарее, с которыми переносил несказанные страдания на перевале Кавказа?! Рассудил так: с передовой уйти — дезертирство, а вот из тыла на передовую — не преступление. И ушел на батарею. Наказания не последовало.

В ноябре 1943 года дивизия форсировала Керченский пролив. Под Керчью вышли к Аджимушкайским каменоломням.

11 апреля 1944 года пошли в наступление. Освободили Бахчисарай, подошли к Севастополю со стороны Микензиевых гор, штурмовали Сапун-гору и вышли на мыс Херсонес.

Несказанная радость победы при виде беспорядочного бегства фашистов, при виде горящих на рейде немецких кораблей!

К этому времени наша авиация уже господствовала в воздухе. На мысе Херсонес немцы скопились со всего Крыма. 68 тысяч их сдалось в плен.

242-й горнострелковой дивизии было присвоено почетное звание «Таманская».

После освобождения Крыма дивизия была переброшена в Карпаты. И снова горы. Бои были ожесточенными и непредсказуемыми. Было так, что мы глубоко вклинились в боевые порядки немцев. Так однажды в бою за село я взобрался на колокольню церкви и увидел внизу приготовившийся для атаки танк против подразделения полка, не успевшего занять оборону. Я дал очередь из автомата по высунувшемуся из башни немцу, и он повис на ней. Атака немцев была сорвана. Подразделение полка было спасено.

Командир полка приказал представить меня к награде — ордену Красной Звезды. Бои такого характера происходили повсеместно. И все же мы выбили немцев из Карпат!

С боями вошли в Чехословакию, Польшу, снова в Чехословакию. С какой овацией встречали нас чехи! Трудно описать: вокруг толпы народа, гремели возгласы: «Наздар! Наздар!». Люди с кувшинами напитков, сосъестным, и каждый старался вручить солдатам какой-либо подарок.

А мы, запыленные, в выгоревших гимнастерках, пропитанных потом, с белыми разводами соли, были безмерно счастливы. Даже не то слово. Такое бывает раз в жизни, кто шел по Чехословакии.

И — Победа! Несказанная, Неописуемая радость и счастье!!! В ясные безоблачные дни вечером я выхожу на балкон, и как только сгустятся сумерки, на востоке невысоко над горизонтом загорается яркая звезда. Моя звезда. Я смотрю на нее неотрывно, мысленно разговариваю с ней, как с родной, и ощущаю, радость и успокоение Снова и снова стараюсь ее увидеть.

Во время таких встреч часто всплывает имя Михаила Даниловича. Что-то подсознательно заставляет познакомиться с ним поближе. Я посещал все его концерты и выставки картин. И что особенно заметил, так это: долго помнил его картины и не мог понять, в чем особенность его письма.

Договорился о встрече.

Небольшая однокомнатная квартира. Чисто, уютно, и не заметил ни одной небрежно брошенной вещи. Я понял, что здесь живут люди с «царем в голове». В голове вспыхнула догадка: СВЕТ!

Все картины: портреты, пейзажи, натюрморты — излучают сеет, и радость, как моя звезда. Так вот почему картины Михаила Даниловича так запоминаются!

Разговорились. Искренний, доверчивый, как ребенок, и в то же время целеустремленный, человек изумительной работоспособности и таланта. Музыка его песен перекликается с народными мотивами и широка, как Донские степи. Наверное, в этом особенность его творчества.

Много лет я был знаком с людьми, о которых писал в газетах, но при близком знакомстве все они оказались такими яркими, красивыми, добрыми.

Так и Звезда Михаила Даниловича сияет на небосклоне Азова искренним талантом, и не только в Азове, добротой и всем тем, что так дорого людям