Включить версию для слабовидящих

Для меня здесь Родины начало

^Back To Top

 

Алексей Анисимов.  ...А над Азовом облака

А над Азовом облака
желтей абхазского лимона.
Как неожиданно нездешен
сегодня выдался закат!
В чуть слышный шепот камыша
добавлен шепот пальм Цейлона.
И не баржа идет по Дону,
а мчится розовый фрегат.
На чистый лоб крутой волны
ложатся розовые тени.
И возле расчехленных пушек
тюльпаны фитилей цветут.
И дым рыбацкого костра
хранит дыханье тех сражений,
Которые тысячелетья
греметь не уставали тут.
О них никак нельзя забыть
тому, кто побывал Азове.
О них кричат седые камни
и травы влажные твердят,
И над Азовом облака —
краснее лившейся здесь крови,
И совершенно зря казался
мне ласковым степной закат…

Владимир Бочаров. Петровский бульвар

Бульвар Петра. Ночные фонари
Ласкают взглядом голубые ели.
И ветер кружит ветви-карусели
И правит бал желаний. Посмотри,
Какую звёздность отражают лужи.
Но что ж бледнеют кавалеры-фонари?
Им жутко от предчувствия зари
(что гасит с петухами на счёт «три»),
И их немой охватывает ужас!
Вновь, заблудившись в ивах-неводах,
Я здесь один, на этом маскараде.
Зачем я здесь, скажите Бога ради?
Я, как приёмник в укороченных волнах,
Воспринимаю эти сгустки страха.
Они звучат во мне, как фуги Баха,
И сквозь меня, вдоль звёздного моста,
Восходит этот невесомый страх,
И в искривлённых, призрачных мирах
Взрывается сверхновая звезда.
Рожденье и уход - итоги бытия.
Они, как кадрик съёмки ускоренной,
Где фонари и ели, ты и я –
Ночные гости в вечности Вселенной.

Наталья Виниченко.  Азовские  звоны

Вставало утро, разлепив ресницы
Мохнатых елей и разлапистых  каштанов,
А тормоза, как перепуганные птицы,
Скрипели шинами на «форте» и «пиано».
Беззубо щёлкая в ознобе кошельком,
Монетой звонкою отсчитывая сутки,
Угодливо сновали и легко,
Урча, как кошки, ловкие «маршрутки».
«Московская» - тигрицей полосатой,
Зевая окнами аптек и магазинов,
С ребристым стуком нервного асфальта
Вопит рекламой «чупсов» и «мизимов».
Сквозь глаз музея, словно сквозь таможню,
Шмыгнули зайцы – солнечные блики,
Избавив крыши от холодной дрожи,
Зарделся разом город многоликий.
Заполыхала краснощёкая заря,
И окоём на миг преобразился,
Усердьем молодого звонаря
Небесный свод над городом раскрылся.

Владимир Волочаев. Я вернулся

Я вернулся... Сиреневый купол
По-над Доном завис ввечеру.
Стая уток, разбившись на группы,
Как и встарь, затевает игру.
И все также от бликов заката
Розовели вдали тополя,
Где сороки трескучей сонатой
Развлекали ржаные поля.
И все там же, у рыбкомбината.
Голубели руины ворот,
Из которых от Таны когда-то
Отправлялся за море народ.
И клубилася пыль... Не смолкая,
На валу разрывался набат,
Когда тьма вороная Мамая
Из набегов катилась назад.
И не здесь ли петровские боты
Осаждали крутые валы?
И тогда по ночам до икоты
Раздавались молитвы муллы.
О, земля! Сколько крови впитала
За столетья твоя чернота?!
Ведь не зря у ветвей краснотала
Ослепительна так краснота.
Я вернулся... Чтоб снова и снова
Возвращаться сюда из морей.
Потому что без края родного
Отмирают отростки корней.

Татьяна Головченко

В этом городе,
Тысячу раз ногами промеренном,
Где каждое дерево
Знаешь на ощупь.
Где, вроде бы, проще
Забыть свое имя,
чем заблудиться.
И лица знакомы,
как иллюстрации книги,
Читанной тысячу раз.
В городе, где ты рос.
Жил. Умирал.
Покупал газеты и пил до дна.
Где вина
Еще не южные,
Но можно уже говорить о юге.
Где даже Боги Добрее.
(Верю!)
В этом городе Я останусь жить.
Вечно.

Леонид Грудин   Про Дон

Когда-то Игорь шёл на "синий Дон",
Чтобы испить златым шеломом Дону".
Кто пил - реке отвешивал поклон,
и зверь степной, и путник утомлённый.

Однажды Пётр припал к ковшу с водой,
и по душе особе царской очень
был тот родник целительный донской:
"Богатый, - царь вдруг вымолвил, - источник."

А мы губили Дон. И за грехи,
как наказанье наше - камень в почке,
судьба – испить отравленной реки
и умирать затем поодиночке.

Леонид Грудин. Из поэмы «Азов»

Азов – старинный русский эпос,
Страницы нескольких веков
Хранит в своих обломках крепость
Да память древних стариков.
И дуб, свидетель уцелевший,
Петровской прихоти дитя,
Воображенье тешил пеших
И конных – много лет спустя,
Пока удар грозовый в темя
Его могущество не сверг
И разрушительное время
Взяло над ним извечный верх.
Стоят незыблемо ворота,
Идут к ним стар и молодежь,
И людям грезится здесь что-то,
Чего уж больше не вернёшь.
Как символ вечности народа
И русской славы боевой
Стоит сквозь бури-непогоды
И погреб наш пороховой.
Ветрами ранен, опалённый,
Зарытый в землю кое-как,
Он будто держит оборону,
Готов для будущих атак.
Давно ушедших дней примету -
Позеленевшую монету,
Случалось, кто-нибудь найдёт,
Копнув лопатой огород.
Едва смахнув земли частицы,
Скорей к историку несёт.
Большой любитель он традиций-
Азова нашего народ.
Народ податлив, но взаимно
Народ шумливый, если что,
Зато какой гостеприимный,
Какой приветливый зато!

Евгений Козюменко. Взгляд на город с высоты птичьего полета

Я изменю и табелям, и рангам,
Я буду пьян и весел, но подчас
Мой город вдруг вернется бумерангом
Ко мне в который раз, в который раз.
На ветке моря птица золотая,
Крылатостью твоею одержим,
Мне нити улиц память залатают
И каждый камень станет постижим.
Косматый скиф и греческий кутила
Сидели здесь за амфорой вина... —
*0, temporo...», и время поглотило
Забытых поселений имена.
Сквозь призрачность домов и магазинов
Уже темнеют ханские шатры,
 И воют с минаретов муэдзины,
И светят генуэзские костры.
И иногда, когда тоска, хоть тресни,
Не спится и не ладно с головой
Мне чудится — бродячих скифов песни
Слышны над Доном-Танаис рекой.
Но душной ночью тонкий полумесяц
Повиснет вдруг на чьем-нибудь коньке,
И слышу я слова гортанных песен
На тюркском, непонятном языке.
Бег времени почти что иллюзорен —
Все здания, все замки — на песке,
Я занимаюсь пересчетом зёрен
На бесконечной шахматной доске.
             *0, temporo — О, времена (лат.)

Калерия Кузьмина. С днем рожденья, Азов!

Девятьсот с лишним лет
Городу исполнилось.
Что тебе, мой Азов,
В день рожденья вспомнилось?
Что задумался ты,
Глядя в Дон широкий?
Может, вспомнил ты дни
Юности далекой?
Вспомнил скифов, хазар,
Об Азупе-хане,
Разноцветье шатров
В половецком стане.
Золотая Орда вспомнилась
И Тана.
Как ты был разорен
Войском Тамерлана.
Помнишь, город Азов,
Казаков сиденье?
День, когда флот Петра
Получил крещенье?
С днем рожденья, Азов,
Милый сердцу город!
Пусть прошло много лет,
Все равно ты молод!

Татьяна Кудина.  Любимому городу

Здесь, где казак вольно песни поет,
Батюшка-Дон плавно воды несет.
И старина свои тайны хранит,
Девять веков уже город стоит.
Низко над Доном плывут облака,
Волнами плещется в берег река.
Как на параде, построившись в ряд,
Пушки старинные с вала глядят.
В городе этом уют и покой,
Парки и скверы одеты листвой,
Новых домов здесь кварталы встают.
Древность и новь по соседству живут.
Труженик - город и город - боец,
Город открытых и добрых сердец.
Гордость и слава донских казаков
Вечно живи, наш любимый Азов!

Ольга Мацагор. Азов

Маленький город на юге,
Белых акаций приют,
Мысли о маме, о друге
Детство забыть не дают.
Годы как хлеба колосья
Город собой оплели,
Вновь златогривая осень
Гордо пасется вдали.
Город цветет и смеется
К порту причалил баркас.
Песня за песнею льется –
Звуков, мелодий контраст.

Ольга Мацагор

Каштан уже днем тень дает,
Хотя листы – ещё на взмахе,
И утром город мой встает
В зеленой шелковой рубахе.
Она – навыпуск. Налегке
Мой город расправляет плечи
И, отразив свой лик в реке,
Своим годам противоречит.
Когда-то юным пастушком
Взобрался лихо на пригорье
И навострив, пострел, ушко,
Внимает песням, льющимся от моря.

Антон Муравицкий Песнь древнеграду

Здравствуй, юности город,
Город труженик - сад!
Я люблю твои клены,
Липам-барышням рад.
Греют сердце аллеи
Белошвеек-берез.
И врачуют, лелея,
Хаты памятью грез.
Кружат чайки над Доном,
Как святой оберег.
Я иду окрыленный,
Гражданин - печенег.
Сколько стежек-дорожек
Здесь, шутя, исходил.
И знаком мне до боли
Их хмельной серпантин.
Мне до боли знакома
Тихих улиц судьба.
Сколько весен веселых
Здесь встречала гурьба
Пацанов-побратимов…
Соколята войны!
Где ж вы, други-любимцы,
Как живете, орлы?!
Не маните Парижем,
Не сулите мне Рим.
Мне дороже и ближе,
Мой Азов - побратим!
Поседелые плиты
И святынь письмена
Казаков именитых
Сохранят имена.
Полегли на кладбищах,
Усачи-ухари.
Но живет городище,
Факел жизни горит.
Вновь окину я взором
Дона тихого гладь
И степные просторы,
И станичную стать,
Прибавляются силы,
Молодеет душа.

Игорь Мягков

Я иду не спеша в тиши,
Древний город мой крепко спит.
Лишь нахохлились фонари
Старожилы ночных молитв.
Оборвавшийся пульс машин
Приумножил разряд тишины
И с макушек небесных вершин
Осыпаются медленно сны.
Время, словно пятясь назад,
Извиняясь за скорость дня,
Опускает стыдливо взгляд
Мол, прости если что меня…
Только нет в том ничьей вины,
Что так лихо несётся жизнь,
И всё падают, падают сны,
И как мячики – снова ввысь…
И лишь птиц улетающих стай
Плавит мякиш безмолвной тьмы,
И случайный собачий лай,
И тревожные мысли мои…

Игорь Мягков.  Азов

Запрягаю я буквы в слова
И гоню по ухабистым строчкам.
Пусть несётся мыслей орда
По нехоженым белым листочкам.
Карандаш, летописец седой,
Ты не хмурь деревянные брови.
Расскажи о водице донской
И поведай о старом Азове.
Не скупись ты, небесная хмарь,
Разворачивай тучи гармошкой.
Лейся песнею, лунный янтарь,
Над когда-то турецкой сторожкой.
Мы сроднились.… Да что говорить!
Как из песни не выкинешь слов,
Так и я не могу не любить
Твою древность - родимый Азов!..
Всё мне свято в городе этом.
Его имя, как выстрел, звучи!..
И не нужно быть в сердце поэтом,
Чтоб иметь от Азова ключи.
Можно полчища книг написать –
Как судьба его видится нами…
Но позвольте мне просто сказать:
«Он согрел наши души валами!».

Александр Новиков. Шумят над Доном тополя

Мы с Тихим Доном подружились,
И так приятно видеть мне
Вас, тополя, что наклонились
К донской живительной воде.
О чем они сейчас мечтают,
Чуть шелестя живой листвой?
Былое ль время вспоминают,
Что утекло с речной водой?
Хранят деревья память свято,
Она в сердцах, как вечный зов.
Топил здесь турок Дон когда-то,
Чтоб защитить родной Азов.
Мой Дон, то ласковый, то строгий,
Путь держит к морю по степи.
С Петром здесь бороздили струги,
Со Стенькой  Разиным — ладьи...
Стоят над Доном обелиски,
Где грохотал военный гром,
К ним тополя, склонившись низко,
С грустинкой шепчут о былом.    

Вера Цапко. Азову

Курился воскресный вечер,
И город гудел, как улей.
Тянулись к реке предплечья
Расхристанных ветром улиц.
Там волны в причал толкались,
Там звезды со дна вставали.
А воздух цвел мотыльками,
Безропотно остывая.
Ленивый август - наместник
Едва мелькнувшего лета,
Дремал на уступах лестниц,
Роняя мгновенья в Лету...

Василий Чумак.  Памятник Петру в Азове

Он снова здесь, не менее любим,
Теперь как символ вечности Азова.
Какие дали будут перед ним
Напоминаньем подвига былого.
В них та же степь и рощи, и туман,
И горизонт, что прячется в закаты,
И на равнине памятный курган,
Где спят его ровесники – солдаты.
Без атрибутов власти, без венца
Под гром рукоплесканий и салюта,
Со статью властелина и бойца,
Не одолев последнего редута,
На смертном ложе царственных палат
Сюда вернулся в новом идеале.
О, сколько суждено ему наград,
И сколько в них погребено печали.
Отрадою исполненной мечты
Он будет нам на тихом постаменте.
С картин, гравюр знакомые черты
Воплощены в суровом монументе.
Но взор его невольно устремлён
К Исакию и северной столице,
Где возводил он город – бастион,
И новой даты пишутся страницы.

Василий Чумак. Звезды Азова

Звёзды Азова светят нам ярко.
Слушаем шёпот волн до утра.
В парус высокий белого барка
Дуют с низовий Дона ветра.
Мрак полуночный медленно тает.
Берег кудрявой тенью бежит.
Месяц прощальный луч посылает,
Даль голубая сердце пленит.
Степи обвенчаны здесь с тишиною.
Глубь озорная рвет невода.
Пьют ароматов зелье хмельное
Трав перезревших дни и года.
Чайка лениво машет крылами.
Где-то дымится, тлеет костёр.
Солнце восхода ждёт за холмами.
Громче, слышнее птиц разговор.
С мостика — склянок бой долетает.
Голос команды: "Товь якоря!"
У горизонта ночь пропадает.
В море огней окунулась заря.

Василий  Щебуняев. Над родным Азовом

Над родным Азовом голубое небо
Смотрит в синь донскую с высоты.
Тот, кто никогда в моем Азове не был,
Тот донской не знает красоты.
Солнечный край, золотые просторы.
Трель соловьиная — песня без слов.
Смотрится в Дон мой натруженный город,
Сказочный город, любимый Азов.
Здесь потерян счет ночным огням, как звездам,
Кораблям донским давно потерян счет.
Город мой родной, тебя воспеть непросто.
Ну, а сердце все-таки поет.
Пусть пройдут века,  а ты будь вечно молод,
Улыбайся людям по утрам.
Мы с тобой, родной мой город,  делим
Радости и горе пополам.
На земле родимой больше и красивей
Повидал  я много городов.
С песней я объехал всю мою Россию,
А вернулся в милый мне Азов.