БЫТ И КУЛЬТУРА СТАРШИНСКОЙ И ДВОРЯНСКОЙ УСАДЬБЫ НА ДОНУ В XVII – XVIII ВЕКАХ.

   В середине XVIII  века появляется первая картинная галерея Дона. Стремление казацкой знати утвердить свои привилегии выразилось в праве избранных на парадное изображение. Кроме того, в понимании современников быть просвещенным человеком – это значит понимать искусство и самому быть способным к искусству.

Д.Е. Ефремов - атаман Войска Донского 1738-1753

   В 1756 году Данила Ефремов на своем подворье начинает строительство домовой церкви в честь Донской иконы Божьей Матери. Не каждый дворянин, особенно в провинции, мог позволить построить себе церковь, тем более каменную. Это требовало значительных затрат и средств. Но Д. Ефремов имел средства, которые позволили ему построить личную церковь, и она была торжественно освящена епископом Воронежским и Елецким 16 сентября 1761 года.
  И храм, и колокольня были построены в стиле барокко, для которого характерным является композиция «восьмерик на четверике». Восьмерик венчает красивая главка с крестом на вытянутом барабане. Углы ярусов украшены колоннами дорического стиля. На колокольне висело восемь колоколов, главный из которых весил более 2,5 тонн. Первоначально церковь была побелена, а основная часть окрашена в изумрудный цвет. Внутри церкви был небольшой иконостас, построенный на четырех колоннах с позолоченными пилястрами. В иконостасе находилось сорок икон, многие из которых были в серебряных с позолотой окладах, украшенных драгоценными камнями. Перед иконостасом висело паникадило, выполненное из серебряных чаш, из которых в свое время Д. Ефремов угощал калмыцких ханов. Оно весило 120 килограммов. Церковь была богата драгоценностями. К моменту образования монастыря в 1837 году, в Донской церкви было: 24 пуда серебра (около 400 кг), 2,5 кг золота, 409 алмазов, 333 бриллианта, 1,5 тысячи изумрудов и яхонтов.
   За алтарем Донской церкви было кладбище, где были похоронены представители рода Ефремовых - знаменитая атаманша Меланья Карповна, умершая в 1804 году, ее дети Даниил, Степан, Мария и Анна.

  На плане Черкасска 1776 года впервые на территории атаманского подворья появляется изображение «построенной в три комнаты кухни». Здание представляло собой «древний двойной дом со сводами, в котором была Ефремовская кухня». Двойной дом означает, что в доме два входа и внутри помещение разделено на две изолированные части. Не позднее 1772 года на подворье были выстроены в северо-восточном и северо-западном углах небольшие одноэтажные каменные корпуса, в которых хранились атаманская казна и дорогое оружие.
   За атаманской кухней находился «каретный сарай, стены были сложены из тесаного камня-ракушечника, крыты железной черепицей». Появление каретного сарая на подворье было не случайным. Именно при атамане Д. Ефремове появляется первая карета на Дону. В старину казаки ездили всегда верхом, и сесть в рыдван (карету) считалось неприличным. Женщины могли ездить на простых таратайках, и то при условии, что в эти повозки запрягали лошадей, непригодных к верховой езде. Казаки считали, что достоинство лошади оскорбляется упряжью. Первая карета была без рессор, на ремнях, усеянных медными гвоздями. Обычно экипаж запрягали турецкими лошаками или изувеченными лошадьми. Калмык занимал место кучера, дородная девушка или женщина на запятках вместо слуги. Казак ни за что на свете не согласился бы поехать вместе с женщинами. Это считалось бесчестьем, которое ничем нельзя было загладить. В такой карете ездила атаманша Меланья Карповна. Когда, громыхая, карета проезжала по центральной улице Черкасска, горожане почтительно кланялись и говорили: «Сама едет, атаманша Меланья Карповна». Затем у Ефремовых появилась коляска, а для зимы возок, расписанный яркими красками, обшитый войлоком, шелковой тканью и бархатом. Вовнутрь зимой ставилась жаровня с углями, и карета обогревалась.
   В подражание Ефремовым, завели экипажи в домах Поздеева, Мартынова, Луковкина. Старшина П.Ф.Кирсанов уже во второй половине XVIII века первый выехал на санях, на бегуне с пристяжными. Это изумило весь город. У Ефремовых была еще и «зеленая покоевая карета и четыре цуга лошадей: один разношерстный, другой буланный, два соловых». При Д. Ефремове территория подворья на севере, востоке и западе была обнесена каменной оградой. На юге каре каменной стены примыкало к белокаменной городской стене Черкасска. К моменту образования монастыря, стены вокруг подворья были полностью разрушены. Существующая ныне стена была построена игуменьей Иннокентией в 1881 году.

С.Д. Ефремов - атаман Войска Донского 1753-1772

    Кроме подворья в Черкасске, Данила Ефремов, а затем и его сын Степан строят по примеру столичной знати загородные дачи, получившие название Красный и Зеленый дворы. Красный двор - загородная дача Д. Ефремова находилась в пяти верстах выше Черкасска, на речке Васильевой. Место это не топилось водой. Красный двор занимал площадь приблизительно в 36 га. Здесь стоял дом «о десяти покоях». Крыша была выкрашена в красный цвет, возможно, поэтому двор и получил название «Красный». При доме были конюшни, три погреба, три сада, один из них яблоневый, где стояло триста ульев. Украшением сада была роскошная беседка. На дворе стояло десять шатров и палаток, пять кибиток. Здесь жили дворовые люди Ефремовых - «Иван Татаркин, Алексей и Федор армянин с женами и детьми, Василий калмык и Анна калмычка».
   Здесь же находилась полотняная походная церковь Данилы Ефремова, с богатым иконостасом. В 1751 году «Д. Ефремов обращается к епископу Воронежскому и Елецкому Феофилакту с просьбой на благословение постройки в Красном дворе полотняной церкви во имя Божией Матери». Следовательно, в 1751 году Красный двор уже существовал, и полотняная церковь была поставлена.
   Именно здесь, на Красном дворе, в середине XVIII века появляется первая картинная галерея Дона. Стремление казацкой знати утвердить свои привилегии выразилось в праве избранных на парадное изображение. Кроме того, в понимании современников быть просвещенным человеком - зато значит понимать искусство и самому быть способным к искусству. Видимо, эти причины и подвигли Данилу Ефремова заказать художнику свой портрет, на котором он был изображен «в полный рост, без бороды, в усах, в парчовом кафтане, с булавой в руке, на столе распятие». Этот и другие фамильные портреты Ефремовых украшали стены «аудиенц-зала» дома на Красном дворе, где Ефремов принимал ногайских султанов и калмыцких нойонов. Интересным является изображение Д. Ефремова. В наружности и одежде атамана большое сходство с изображением малороссийских гетманов. И это не случайно. Донская знать стремилась подражать днепровской, поскольку последняя находилась в соприкосновении с западноевропейской цивилизацией, тогда как донское казачество было отброшено в глушь. Донские старшины, чтобы походить на гетманов Украины, брили даже бороду, хотя у казаков было священное отношение к бороде. Известна челобитная казаков к царю Петру I, в которой он благодарит монарха зато, что не одел их в немецкое платье и разрешил носить бороды. Но желание выглядеть по-европейски и цивилизованно заставила атаманскую знать отказаться от своего древнего обычая ношения бороды.

     В родовой галерее Ефремовых были собрание только фамильные изображения, но и портреты знаменитых донских воинов, среди них: портрет Алексея Федоровича Краснощекова, который относится к донской парсуне XVIII века. Слово «парсуна» образовано от слова «персона» и впервые появляется в XVIII веке, когда появляются портреты с «живства», т.е. с натуры. Парсуна является как бы переходным этапом от иконы к живописному портрету, в котором художник как можно точнее стремится отобразил реальные черты человека, хотя парсуна сохрани торжественность и схематизм иконы, ее плоскостность и «узоречье».
    А.Ф. Краснощеков был уроженцем Черкасска,  он - участник русско-турецкой войны, воевал  в Литве и Польше. Умер в 1786 году в Черкассы время сильного наводнения. Его долго не могли похоронить, и просмоленный гроб с телом два месяца плавал в семейном склепе. Поэтому воду  1786 года назвали «краснощековской».

   К донской парсуне принадлежит портрет Дмитрия  Мартыновича Мартынова (хранящегося в фондах музея СИАМЗ), войскового судьи, занимавшее эту должность в войсковом правительстве в течение 20 лет. Старшинско-дворянский род Мартыновых принадлежал к известным казачьим родам и играл заметную роль в жизни казачества XVIII-XIX вв. Основателем рода Мартыновых был некто Мартин, малолетний мальчик, взятый во время Северной войны со шведами донским чиновником Калитвенской станицы Василием Ерохиным. Мальчик проживал недалеко от Ревеля. Ему было 12 лет, но он помнил, что у его отца была прислуга, «отец чинил его род суда и даже взыскания и наказания». Мальчик был крещен по православному обряду и по своему крестному отцу стал называться Мартыном Васильевичем Васильевым. Позже, видимо, М. Васильев переезжает в г. Черкасск, и есть предположение, что именно он руководит строительством соборной колокольни. Браком Мартына Васильева и дочери дьяка Кондратия Долганова Евдокии и основалась фамилия Мартыновых. Сказать, к какому этносу относился родоначальник рода Мартыновых, трудно, но он мог быть и эстонцем, и немцем, и латышом. От брака Мартына Васильевича и Евдокии Долгановой родились три сына: Дмитрий, Никита и Гаврила. После смерти отца Дмитрий остался жить с матерью, а братья, женившись, отошли и стали жить своим хозяйством. По свидетельству военного инженера А.А. де Романо, дом Д. Мартынова был одним из лучших в Черкасске, возможно, строил его еще отец Д. Мартынова Мартын Васильев. Дом Мартыновых находился в Павловской станице, сразу за подворьем Ефремовых, Дмитрий Мартынович Мартынов сначала служил «по канцелярии в чистописцах», но, по тогдашней традиции, человек, занимавший эту должность, обязан был «при пирах войсковых атаманов переменять тарелки и подавать кушанье». Это было не по душе Дмитрию Мартыновичу, и он прекращает свою деятельность в канцелярии. В 1764 году, когда ему было 34 года, Мартынов начинает военную службу, которая продолжалась 10 лет. И в 1774 году полковник Мартынов был отпущен на Дон по его прошению, а полк поручил своему сыну казачьему полковнику Андрею Мартыновичу. С этого времени военная деятельность Дмитрия Мартыновича прекращается и начинается гражданская.

Д.М. Мартынов, войсковой судья

   Он свыше 20 лет занимал должность непременного судьи в войсковом гражданском правительстве и два раза в 1787, 1789 гг. состоял в должности войскового атамана. Д. Мартынов был женат на дочери донского старшины Гаврилы Грекова Марине Гавриловне. Сам Гаврила Гаврилович Греков был греком по национальности, знал татарский и персидский языки и избирался войсковым толмачом. Венчался Дмитрий Мартынович с Мариной Гавриловной в 1752 году в Воскресенской церкви г.Черкасска, о чем свидетельствует запись в Метрической книге Воскресенской церкви. Супруги Мартыновы имели шестерых детей.
   В  связи с колонизацией и со строительством крепости св. Димитрия Ростовского, Таганрога, Азова, Нахичевани возникли притязания на земли Войска Донского и даже захваты. На Дмитрия Мартыновича была возложена важная миссия - хлопотать перед правительством об ограждении высочайшей властью войсковых владений от дальнейших захватов. Свыше двух лет ему пришлось провести в Петербурге, пока ходатайство Войска было удовлетворено. И Д. Мартынов возвратился на Дон с уведомлением князя Г.А. Потемкина от 28 января 1787 г. о всемилостивейшем утверждении государыней императрицей Екатериной II «Карты земель владения Войскового и о назначении для утверждения границ по этой карте генерала Медера». Видимо, на этом портрете Д.М. Мартынов и изображен с этим уведомлением в руках.

И.М. Иловайский. Художник А. Жданов. XVII в.

   К донской парсуне принадлежит и портрет Ивана Мокеевича Иловайского, полковника, походного атамана. В нем налицо иконописные приемы: подчинение фигуры и аксессуаров плоскости холста, четкие контуры, обилие золота. Портрет написан после его смерти. На портрете Иловайский изображен в зеленой черкеске с разрезанными рукавами и золотыми обшлагами, которая надета поверх золотом расшитого кафтана, подпоясанного восточным поясом. В правой руке он держит атаманскую насеку, а левая рука лежит на золоченом эфесе шашки. Сохранился также и портрет сына Ивана Мокеевича Иловайского - Алексея Ивановича Иловайского, который был наказным атаманом и правил на Дону 22 года. Декоративность, присущая этим портретам, делает их очень нарядными.

    «В период правления сына Данилы Ефремова, Степана, принявшего пернач из рук картинная галерея обогатилась столичных мастеров. Подлинные портреты Елизаветы I, Петра II, Петра III, Анны Карловны Воронцовой, кисти замечательного портретиста Антропова, появились на Дону в ту пору, когда С. Ефремов с зимовой станицей жил в Петербурге. Сохранился и портрет самого Степана Даниловича Ефремова, на котором  он изображен в полный рост с золотым перначом на фоне большого окна, одетый в богатую одежду.
   Дети и внуки атаманов обогатили ансамбль галереи, заказывая у лучших иконописцев свои изображения. Традиция заказного парадного портрета, начатая Д. Ефремовым, была продолжена известными донскими родами: Иловайскими, Краснощековыми, Грековыми, Мартыновыми, Платовыми. Созданная Д. Ефремовым картинная галерея имела огромное художественное и историческое значение. Она формировала художественную среду, и, видимо, не случайно в 1790 году на Дону появляется первый профессиональный художник А. Жданов. Картинная галерея Ефремовых явилась тем ядром, вокруг которого сформировалась картинная галерея Дона, насчитывавшая около ста портретов.
   Жизнь старшин в это время не была отгорожена неприступной стеной от жизни рядовых казаков. Их по-прежнему объединяют сословные интересы. «Старшины обращались чрезвычайно просто и по-братски с казаками. Даже и тогда, когда звание войскового атамана сделалось не избирательным, и его власть в народе была весьма значительна, прежнее обхождение не изменилось». «Данила Ефремов, будучи уже генерал-майором и позже тайным советником, никогда не чуждался бесед казачьих. Каждый мог прийти к нему запросто и говорил ему ты».
   Общественная жизнь в Черкасске была достаточно активной, и хотя войсковой атаман уже назначался, а не избирался на Круге, казаки сохранили за собой право выбирать станичных атаманов.  
   Данила Ефремов, став атаманом, решил сделать  столицу более безопасной от неприятельских набегов татар и ногайцев, а также укрепить от разлива воды. С этой целью он начинает строить каменную стену и два каменных бастиона со стороны Дона. Правительство Елизаветы Петровны усмотрело в этом злой умысел: укрепить донскую столицу от правительственных войск - и потребовало срочного объяснения. Д. Ефремов проигнорировал грозную грамоту самодержицы, но после второго указа едет в Петербург для отчета. Разумные объяснения не убедили царицу и он должен был в камере Петропавловской крепости обдумать пагубность своего строптивого поведения. Отсидев почти два года в камере Ефремов был отпущен. Ему разрешили достроить стену, но только с южной стороны города.
   Данила Ефремов понимал всю важность и  значимость образования, поэтому, видимо, не случайно именно при нем, в 1746 году открывается первое учебное заведение на Дону - войсковая латинская семинария. Есть предание, что некоторые донские старшины учились в Киевской академии - «рассаднике» образованных людей в гетманском казачестве. Из документов известно, что «у донского атамана Д. Ефремова до 1753 года были учителями киевские студенты Аверко Андриевский и Тигм Сильванский. В апреле того же года на место Сильванского отправлен был М.Тимофеевым Як Симанович».
   Начало обычаю приглашать русских и зарубежных учителей для домашнего обучения и воспитания детей донских старшин положил войсковой атаман В.Ф. Фролов в первой четверти XVIII века. Он «выписал на Дон для обучения своих детей учителя иноземного языка, шляхтича И. Ольшанского». В богатых офицерских семьях в XVIII веке все чаще появлялись специально выписанные домашние учителя, обеспечивавшие разностороннюю подготовку своих учеников на достаточно высоком уровне. Донских старшинских детей довольно рано стали посылать для обучения за пределы донской земли. Некоторые донцы получали образование в других западных учебных заведениях, в том числе польских. Один из известных краеведов Дона А.А. Мартынов в конце XVIII века учился в иезуитском колледже в польской Белоруссии. К 1670-1671 гг. относятся сведения об обучении в Москве сыновей атамана М. Самаренина и П. Степанова. Воспитание, данное девицам Орловым, внучкам знаменитого графа Денисова, дочерям покойного атамана Василия Орлова, можно считать образцовым, писал военный инженер А. де Романо. Увеселения и забавы донских старшин мало чем отличались в то время от увеселения народа. Тогда праздники, большей частью, проходили на улицах и площадях: это скачки, джигитовка, стрельба по мишени, охота, кулачные бои, в последних принимали участие даже генералы. Во время «кулачек»  город делился на две части, и одна сторона шла на другую. Каждая имела своих предводителей и известных героев. Не одна физическая сила, ловкость и проворство доставляло победу, но и также благоразумные распоряжения, умение пользоваться местностью.
   Кулачные бои собирали всю черкасскую публику и являлись пищей для разговоров на долгое время. Иногда вместе с приятелями старшины заходили на «кружало», т. е. в питейное заведение, где приказывали подавать с холодников меда, пили также вина, привозимые из Турции и Греции. За медами крепкими пели казаки песни волоковые (протяжные), которые прославляли храбрые дела предков. Плясок общественных не было, танцевали во время пиров, причем, мужчина с мужчиной, а женщина одна. Движения в танцах были просты. Мужчины танцевали вприсядку, женщины, кружась, били в ладоши или, подбоченившись, делали «весьма не шибкие шаги и стук ногами». В Рождество разными кампаниями ходили из дома в дом Христа славить, начиная обыкновенно с войскового атамана. Сам атаман приставал к кампании старшин и вместе с ними ходил по всем жителям города. В каждом доме распевали «Христос рождается». Собранные деньги отдавали на собор или покупали на них мед. Устраивали и семейные праздники: именины, крестины, свадьбы и т.д. Жены старшин собирались в своем круге, пили мед, который им подносили пленные турчанки, пели духовные псалмы и песни о подвигах своих мужей. Женщины должны были с большим уважением относиться к казакам, особенно если они были одеты в военную форму. Если они встречались на узких подмостках грязной улицы, то, несмотря на грязь, женщина должна была уступить место воину. 

Галина Астапенко

О ПЕРВОЙ КАРТИННОЙ ГАЛЕРЕЕ НА ДОНУ

    К сожалению, нам не известны имена художников, писавших картины Ефремовской галереи. Бесспорно эти картины писались не донскими художниками и не на Дону. Например, портрет атамана Данилы Ефремова, писанный в 1752 году, выполнен в Киеве. Этот портрет, сохранившийся до нашего времени, очень интересен и по манере письма, и по технике исполнения. Он написан масляными красками, а золотые цвета парчи ь медали покрыты червоным золотом, что, по мнению специалистов, является редкостью в живописи переходного к портретному письму времени.
  В такой же манере и такими же цветами написан портрет сына Данилы Степана Ефремова. Этот портрет, отреставрированный ростовскими художниками, находится в фондах Старочеркасского музея-заповедника. На нас надменно смотрит высокий плотный человек со знаками атаманского достоинства. Богатая одежда, писанная червоным золотом, дополняет торжественность позы атамана Степана Ефремова.

   Андрей Жданов был выпускником Академии художеств, став первым портретистом-профессионалом. В число учеников Императорской Академии художеств он был принят по просьбе войскового начальства и в 1794 году закончил курс обучения в историческом классе с большой золотой медалью и аттестатом на звание художника 1 степени. После окончания Академии художник выполнял крупные заказы: роспись Эрмитажной церкви, картины для графа Строганова, портреты императорской семьи. Его профессионализм был достаточно высок. Жданов был знаком с достижениями западноевропейской живописи, ему были известны многие секреты художественного мастерства.

   Первые профессиональные живописцы с академическим образованием появились на Дону в начале XIX в. Они прибыли в столицу Войска Черкасск в качестве учителей рисования. Так, в 1805 году по ходатайству Харьковского университета совет Академии художеств рекомендовал учителем рисования в первую донскую гимназию своего воспитанника Ефима Копылова.
  Творческая биография Копылова началась с 1797 года, когда он был взят на обучение живописи в Академию художеств, будучи временно отпущенным крепостным статского советника И.А. Враского. Копылов написал целую галерею портретов донцов - участников Отечественной войны 1812 года.
   Новое понимание автором личности выразилось в реалистических образах В.С.Золотарёва, М.П.Грекова. Особенно интересен портрет В.С.Золотарёва. Художник передал гармоническое слияние личного и общественного, внутренний мир героя, богатство его человеческих качеств. Знание Копыловым не только художественных наук позволило ему в одном из своих портретов представить генерал-майора Хонжонкова с архитектурным планом и мерительным циркулем.
   Картинная галерея Ефремовых просуществовала до последней четверти XIX столетия, когда её произведения живописи были переданы в приёмный зал войскового атамана в Новочеркасске. В настоящее время некоторые из сохранившихся портретов первой на Дону картинной галереи находятся в Старочеркасском историко-архитектурном музее-заповеднике и Новочеркасском музее истории донского казачества.

Евгений Астапенко, кандидат исторических наук, член Союза журналистов России. 

Форум на Дону, 2018.- С. 50-56. – (июнь-июль)