Включить версию для слабовидящих
^Back To Top
ВСПОМНИМ, РЕБЯТА, МЫ АФГАНИСТАН…
.. .Молодость свою вспомним, потому что в какой-то момент вдруг обнаруживаешь парадокс: войны замышляют отмеченные сединой политики, а с автоматами в окопах оказываются те, кому по двадцать—тридцать лет. Они и гибнут в первую очередь — из-за неопытности или, наоборот, из-за лишней разухабистости. У многих еще нет семей, и их особо не сдерживает забота о ближних. Другие хотят доказать себе и остальным, что смелы и бесстрашны...
Мудры те седовласые, что делают ставку на возраст. Война — дело молодое, немудреное...
Вспомним ветер «афганец» — занудливый, начинающийся во второй половине дня. Поднимающий в воздух тонны микроскопической бархатной пыли. Как, садясь обедать, мы ложились над тарелками, чтобы хоть как-то закрыть от нее пищу. Не зря же вместе с орденами и погонами в довесок обязательно получали язвы и гастриты.
Толчею и шум восточных базаров вспомним. Каждый из нас хоть раз, но побывал на них — тайно ли вырывался в город, отвозили ли группами перед отъездом домой, в Союз.
— Шурави, возьми дубленку.
— Дорого.
— Зачем так говоришь? Ей, че уходи, давай ни твоя, ни моя — посередине...
Там узнали, что иностранные языки учат в первую очередь те, кому надо торговать, а не воевать.
А песни, песни вспомним, как потянулись в Афгане к гитарам! Собственно, первые бардовские песни Юрия Кирсанова, Игоря Морозова, Виктора Верстакова, а порой переделанные фронтовые и туристические — они, записанные на кассеты, и рассказали в Союзе правду об афганских событиях. «Вспомним, ребята, мы Афганистан. Зарево пожаров, крики мусульман...»
А выходы на боевые? Как рвались на них. В это сейчас трудно поверить тем, кто старается избежать в своей жизни острых углов. А ведь именно они, наблюдатели со стороны, и оболгали большей частью ограниченный контингент наших войск. И повторили это с Чечней. И продолжают делать это с нашей общей историей. Бог им судья, хотя ох как хочется посоветовать им не лапать походя то время...
А Афган не забывается. В памяти его зной, когда выползали из накалившихся палаток на сорокаградусную жару и радовались ей как прохладе. В ушах стоит гул «вертушек», привозивших на блок-посты самое дорогое, что могло быть там за Гиндукушем - письма. И увозивших в ответ наши — в одном конверте по пять-шесть штук, потому что конвертов не хватало, и письма ребят затем уже рассылали по адресам наши родные.
Грязь арыков, запах разлагающихся трупов, месиво из бинтов и крови — это тоже наш Афган. Афганцы, целующие врачей и саперов, и тут же детишки, грозящие вслед колоннам кулаками, — это тоже в глазах и памяти.
И — вывод войск. Когда были предельно напряжены командиры, но, тем не менее приказали подчиненным перед границей навинтить и приколоть прямо на бушлаты ордена и медали. Сороковая армия шла домой по мосту Дружбы с развевающимися знаменами и при наградах. А приехавшие в Термез матери силились угадать в мелькающих лицах единственно родное...
Это — было. Осталось в нас. И потому нам, не надо напрягать память и что-то придумывать из нашей новой, новейшей истории. Мы вспоминаем Афганистан…
Николай Иванов, в 1981 году старший лейтенант ВДВ.
«МЕЧТА ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ»
Солдатские письма из Афгана сегодня воспринимаются как достоверный исторический документ ушедшей эпохи 80-х. Это мысли, настроения, переживания обычных советских ребят, попавших на войну в возрасте 18—19 лет. Военная цензура вымарывала далеко не все. Кто-то старался успокоить близких и бодрился, другие честно писали о «дедовщине», третьи отправляли лирические послания любимым девушкам... Никто из авторов приведенных ниже писем не дожил до вывода войск…
АНДРЕЙ ЛЫСЕНКО
Здравствуйте, мои, дорогие мама, папа и, мой единственный братишка Боря!
Получил от вас уже девятое письмо, за что большущее спасибо. В тоже время хочу просить у вас прощения за столь долгое молчание. Надеюсь, вы понимаете правильно мое положение и поэтому не будете на меня сильно сердиться. Я в данное время нахожусь не у себя на базе, в Баграме, а в небольшой командировочке. Сообщение с нами только вертолетами, а они бывает, неделями не прилетают. И точно не знаешь когда они появятся. Напишешь письмо и носишь его в кармане неделю, а потом порвешь, как устаревшее, но сегодня как раз тот день, когда прилетит вертолет…
Ну ладно, расскажу немного о себе. Живу я в данное время вроде бы нормально. Несу я сейчас службу в пункте медицинской подготовки (ПМП). Из роты меня перевели пока сюда…
Не выдержал я в роте побоев и издевательств, довели меня до того, что я был готов уже на все. И за себя уже не мог отвечать. Поэтому меня начальник штаба прикомандировал к ПМП…
Являюсь сейчас старшим по изолятору, помогаю фельдшерам и врачу. Стараюсь присматриваться ко всему, чем они занимаются. Хочу как можно лучше научиться медицинскому делу. Правда, мне говорили, что впоследствии меня опять переведут в роту санинструктором, но для меня это смерти подобно. Я буду делать все, лишь бы туда не возвращаться, ради этого готов на все… Один час, проведенный в роте, для меня подобен пяти годам тюрьмы…
Самая сокровенная мечта моя сейчас – это остаться работать в медицинском пункте. Дорогие мои только не подумайте. Пожалуйста, что я бегу от опасности не хочу ходить на операции и поэтому стараюсь спрятаться в медпункте. Нет, я не боюсь и готов идти в первых рядах. Ведь фельдшеры и санинструкторы из медпункта в обязательном порядке участвуют во всех боевых действиях. Ну, а пока, у меня все нормально. Питание улучшилось во много раз по сравнению с тем, как я питался в роте. Если там частенько ходил голодным, а все самое лучшее съедали старослужащие, то здесь меня никто не обделяет. Даже, кроме того, приходится есть и сахар, и хлеб, и рыбные консервы, и тушенку. Но главное не в этом, а в том что я впервые за эти месяцы в Афганистане почувствовал себя человеком…
Есть у меня еще одна сокровенная мечта – это поскорее вернуться дом0й… Мне часто снится, как мы сидим все вместе за праздничным столом, на котором неизменно стоит мой любимый салат…
28.03.1981 г. Афганистан. Бомнак.
20-летний санинструктор, младший сержант Андрей Лысенко погиб 2 декабря 1981 года под Гульбахором,
СЕРГЕЙ ТЕРЕНТЬЕВ
Огромный привет с афганской земли!
Здорово, Витек! Пишу тебе уже третье письмо, а от тебя еще ничего не было. В этот раз высылаю свое фото, правда, не очень четкое. Если не получал писем от меня, то сразу напишу, что живу на точке в нескольких километрах от Кабула. На точке у нас хорошо, есть все необходимое. Смотрим телевизор, почти каждый день ездим за фильмами и на точке смотрим. Есть у нас и баня, и бассейн, воды навалом. Питаемся тоже неплохо, каждый день, как в учебке, едим сгущенку, тушенка всегда есть и многие другие продукты. Ребята, что со мной служат попались отличные.
Скоро выезжаем на операцию, когда будешь читать письмо, то на точке меня уже не будет. Вообще на точке бываю не больше недели, а в этот раз дивизия чуть-чуть доукомплектовывается. После операции много погибло. Ну короче, попал служить я по назначению, служба не очень легкая. Но на точке отлично, слушаем целый день музыку, вечером пьем кока-колу, фанту, ну и другие мелочи. Живем нормально, на точке растут абрикосы, гранаты, алыча, да и без точки на каждой операции едим апельсины, бананы. Сигареты какие хочешь, но мы курим «Столичные», хотя штатовских полно…
Погода у нас жаркая, но в казарме, а она у нас здоровенная, на количество людей меньше взвода, прохладно. Вода кругом, хочешь – обливайся, хочешь – купайся. Ну вот, о себе, кажется, все, пиши ты. Жму твою руку, передавай привет Тесову. Да, кстати, когда прилетел сюда, видел Решетняка, он в Кабуле на пересыльном пункте служит.
12.05.1986.
19-летний рядовой Сергей Терентьев погиб 29 мая 1986 года в провинции Гардез.
АНДРЕЙ ПЕШКОВ
Здравствуй Люба!
Большое тебе спасибо за кусочек печерской осени. Как хорошо шуршать по такому пушистому, немного грустному ковру. У вас, наверное, все дороги такие. Я теперь не только по своему Подмосковью, по всей России скучаю – от Пскова до Рязани.
У вас, должно быть, уже снег выпал, а здесь днем еще загорать можно.
Ты пишешь, что смутно представляешь себе нашу службу. Даже те, кто служит здесь, мало что могут себе представить о ней. Пока не попробуешь, много не узнаешь.
Та сама, наверное, не раз замечала, как у нас любят говорить о том, какие мы хорошие. Я считаю – часто преувеличивают. Одно только скажу точно, лучше нашего советского солдата никогда не было и вряд ли будет. Это проверено, и не раз – кровью…
В России солдаты – это люди, которые отбывают срочную службу. Здесь- парни, которые делают тяжелое дело. Казалось бы, жалобам не должно быть конца. А они на самые опасные операции идут как на работу, которую кроме них никто не сделает.
Вот так и ходим, делаем это дело. Наверное, это и есть настоящий советский парень, без всяких «моральных кодексов» и «велений сердца» (по-моему, я опять начал проповедовать)…
Когда я уезжал, рассказал отцу, куда и зачем еду, он меня понял. Матери мы решили пока ничего не говорить. По-моему, это лучшее, что мы могли сделать. Андрей
PS. Сегодня возвращались, вез тебе кусочек афганской осени – желтый лист ореха. Прости, не уберег, помял…
16.11.1986.
22-летний прапорщик спецназа Андрей Пешков погиб 4 апреля 1987 года в 20 километрах от Кабула.
АНТОН БАЛАКИН
Здравствуй, мама! Вот и почерк мой стал в правильную сторону, все святое, чем я жил и дышал, у меня почти все отняли. Командуют мной «деды», таких дегенеративных подонков я еще не встречал, сам стал как подонок. В Союзе, где мы числимся, были нормальные ребята, а здесь на весь взвод (31 человек) 7 – украинцев, белорусов и русских, все остальные – узбеки…
Да, поздравляю с наступающим Новым годом, желаю всего-всего, любить и уважать других, счастья в выборе. Да, мама, если сможешь, пришли рублей 10, еды не хватает, поскольку 2деды» кушают за троих. Воды нет, ночью в х/б держат на холоде, днем в жару в шинелях, бытовых условий никаких, в бане воду дают на 3 минуты, помыться не успеваешь, гонят на улицу – мерзнем. Если честно, все житье похоже на концлагерь, а ты, ты вечно посередине пути, убегающий от чего-то и бегущий к чему-то, и черт его знает отчего и к чему. Но я надеюсь и знаю, что все проходит, и это пройдет, как дикий безумный сон, ты ведь все знаешь, мама. Но если у меня будут дети, я приложу все усилия, чтобы они этого не увидали. Вот только жаль, что еще два лучших года вычеркнуто из жизни, два лучших!
Но так, видимо, надо, ибо все мы бежим и уменьшаемся в точку, сливаемся с горизонтом и возносясь в невидимом ореоле своего пути.
Когда плохо, читаю Пастернака, помогает.
«Я один, все тонет в фарисействе,
Жизнь прожить – не поле перейти!»
10.12.1987
19-летний сержант Антон Балакин погиб 7 августа 1988 года в Кабуле...
Афганская война 1979-1989: Неизвестные страницы //Родина, 1999.-№ 2.- 128 с. – (специальный выпуск)